В комнату неслышно вошла, шлепая босыми ступнями, низкорослая девушка в слишком просторном для нее сарафане. Ее простое лицо миловидно самой молодостью, она мягко и чисто улыбнулась, заметив пристальный взгляд гостя, тут же скромно потупила глаза. В ее руках покачивался большой расписной глиняный кувшин и, судя по напряжению ее рук, полный.
    Благоухающее вино полилось в чаши тугой струей, настолько ярко-красное, что походило на изогнутый раскаленный прут.
    Ушла с прямой спиной, гордая и красивая, длинная русая коса толщиной в руку дразняще покачивается в такт шагам. Хозяин с ласковой насмешкой поглядывал, как гость провожает ее долгим задумчивым взглядом.
    - Хороша?
    Гость, молодой и нездешнего сложения мужчина с красными волосами, прищурил в усмешке глаза. Он держался скромно, хотя, как только перешагнул через порог, хозяин ощутил в нем силу, что проступает не только в развороте могучих плеч и длинных, обвитых толстыми жилами рук, но и в осанке, прямом взгляде удивительно зеленых, ярких до оторопи глаз.
    - На редкость, - отметил он.
    Хозяин приглашающе кивнул на чаши с вином:
    - Старое доброе вино. Не люблю молодого, слишком будоражит кровь и бьет в голову.
    - Не всем старое по карману, - заметил гость.
    Хозяин оскалил рот в широкой усмешке. Зубы желтые, но все крепкие, целые, даже не сточенные возрастом, хотя, на взгляд гостя, уже разменял пятый десяток.
    - Ты прав, - ответил он с самодовольством человека, что добился всего сам, а не получил по наследству от престарелых родителей. - Остальные пьют молодое. Во всем селе только я покупаю старое, доброе, выдержанное. И не из бочки, а в кувшинах.
    - Слава о тебе ширится, - проронил гость. - Потому мой господин и нуждается в твоих услугах.
    Хозяин смерил гостя откровенно ощупывающим взглядом. Кто же у него господин, если сам выглядит человеком, способным подчинять и распоряжаться толпами. Могуч, в лице властность и сила, рубашка распахнута на груди, на шнурке поблескивают невзрачные камешки амулетов. Поверх рубашки на плечи наброшена волчовка, укрывающая только спину и бока, и, судя по выделанной коже, волчище был просто гигантский.
    - Мои услуги стоят дорого, - предупредил он.
    Гость кивнул, широкая ладонь опустилась к поясу. Хозяин не успел мигнуть, как на столе заблистал золотой самородок размером с крупный орех.
    - Задаток, - предупредил гость. Он провел пальцами по оттопыренному поясу. - Здесь золотые монеты, алмазы. Мне дано право платить любые суммы, которые… сочту приемлемыми.
    Хозяин не сводил с него испытующего взгляда.
    - Твой господин щедр…
    - Но и строг, - ответил гость. - Увы, строг.
    Хозяин наконец взял самородок, тяжелый металл приятной тяжестью давил на пальцы, холодил, хотя в поясе мог бы нагреться.
    - Хорошо, что ты хочешь?
    Гость не успел ответить, вошла другая девушка, подросток, но пухленькая, с темными маслеными глазами, круглым личиком, вся сдобненькая, как свежевыпеченная булочка.
    Хозяин перехватил взгляд гостя, подмигнул, сказал весело:
    - Даже старый конь молодую траву ищет!
    Девчушка даже приподнялась на цыпочки, чтобы поставить на стол поднос с жареным мясом и печеной птицей, подняла на гостя масленый взгляд, у нее оказались крупные влажные губы, нежные и созревшие, улыбнулась хитренько, словно понимая, что у него на уме, ушла, мягко двигая из стороны в сторону легкой юбкой. На пороге оглянулась и улыбнулась еще раз, полненькая и сочная, да, как свежая горячая булочка с хрустящей корочкой и свежей мякотью внутри.
    - Да, - проронил гость, - у тебя неплохое пастбище.
    - А разве не этого добивается любой мужчина? - спросил хозяин. - Дом, достаток, уважение соседей, и главное, чтоб вот такие всегда на расстоянии протянутой руки.
    - Ого!
    Хозяин хохотнул довольно.
    - Если можешь себе такое обеспечить, почему нет? Всякий бы так сделал, будь даже вдвое моложе.
    - Да, - проговорил гость странно равнодушным голосом, - наверное…
    - Уже не тот возраст, - сказал зачем-то хозяин, он чувствовал, что начинает нервничать рядом с таким человеком, слишком в нем много скрытой силы, а сильные, как известно, не считаются с людскими жизнями, - чтобы куда-то за ними ходить, а то и вовсе бегать… Так что ты хочешь?